В этом вопросе мы имеем дело с некоторой дилеммой. С одной стороны, христиане через отождествление со Христом, Который посредством Своей искупительной жертвы, освободил нас от клятвы закона (Гал 3:10-13), более не находятся под властью закона. В тоже время, закон, как мы увидим далее, продолжает влиять на жизнь христианина.
Наш вопрос в том, какова природа этой взаимосвязи?
ПРОБЛЕМА ПРИМЕНЕНИЯ ВЕТХОЗАВЕТНОГО ЗАКОНА
Стоит признать, что данная проблема — одна из сложнейших теологических проблем среди христианских ученых, которая тревожила Церковь на протяжении всей ее истории.
Джон Весли: «Наверно, немного есть еще предметов в сфере религии, где понимание было бы столь поверхностным».
Проблема заключается в субъективности выбора, когда христиане порою совершенно произвольно выбирают одно для обязательного выполнения, и отвергают другое как имеющее относительное и временное значение.
- Многие, например, утверждают, что десять заповедей представляют вечную и неизменную волю Бога для всех людей. Но как тогда быть с четвертой заповедью? Ее, говорят, можно, несколько изменить.
- Осуждение гомосексуализма в Лев. 20:13 обычно воспринимается как нормативный акт и для нашей культуры, но другие запреты в той же главе, например, запрещение кушать не чистое, игнорируются. Не принимается как обязательное для исполнения и заповедь, предписывающая побитие камнями тех, кто проклянет мать или отца. Эта заповедь, утверждается, была обусловлена тем временем и той культурой.
- Заповедь «возлюби ближнего как самого себя» в Лев. 19:18 воспринимается как обязательная, а заповедь «не носить одежду из разных разнородных нитей» в следующем стихе, воспринимается как относительная.
«Фи и Стюарт обращают внимание на несогласованность в экзегетической методологии христиан, которые, на основе Втор 22:5 (на женщине не должно быть мужской одежды), утверждают, что христианские женщины не должны носить брюки или шорты, но не считают обязательными для исполнения другие императивы в том же самом списке, который включает построение перил на крыше нового дома (ст. 8), запрещение засевания двух видов семян в винограднике (ст. 9), а также правило о покрывале, на краях которого необходимо сделать кисточки (ст. 12)».
Кажущаяся двусмысленность Писания
Частично проблема заключается в том, что Писание само как бы двусмысленно говорит по этому вопросу.
- С одной стороны, мы читаем, что Иерусалимский собор отверг воззрение, что христиане из язычников должны обрезываться, чтобы исполнить закон Моисея (Деян 15:5). В ряде Посланий Павел ведет острую полемику с теми, кто призывает его исполнять. Послание к Евреям вообще ставит утвердительную точку по вопросу закона, нарекая его «ветхим» (Евр 8:13; 9:15, 18).
- С другой стороны, Павел рассматривает закон как добрый (Рим 7:12-13) и духовный (7:14) и утверждает, что он написан для нас (1 Кор 9:8-10). «Павел отрицает что его акцент на вере сводит к нулю закон и потому провозглашает: Ни в коем случае! Скорее, мы утверждаем закон! (Рим 3:31). Более того, новозаветные писатели часто апеллируют различными индивидуальными законами Ветхого Завета, поддерживающими их взгляды (см. 1 Кор 9:8; 1 Тим 5:18; Еф 6:1-3; 1 Петр 1:15-16; и др.)». Самым же сильным местом Писания, утверждающим силу закона в жизни христианина, является 2 Тим 3:16-17, где он продолжает оставаться средством освящения верующего[1].
СУЩЕСТВУЮЩИЕ ТЕОРИИ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ
В церковной истории и в современной христианской академической науке было предложено несколько путей решения этой проблемы. Сейчас мы рассмотрим наиболее известные позиции в порядке возрастающей роли закона для христианской жизни от низшей позиции до самой высокой.
Маркион
Этот учитель второго столетия (признанный церковью еретиком), придерживался учения гностицизма, который и привел его к тому, что он стал различать между строгим и суровым Богом Ветхого Завета и добрым Богом Нового Завета — Иисусом Христом. Как следствие Маркион буквально выбросил из своего канона весь Ветхий Завет. Законы Моисея в его понимании считались нравственно и этически низшими по сравнению с Новозаветными стандартами и поэтому были не достойны христианина. (Одна из причин Никейского собора в 325 — утвердить истинный канон, осудив ложные каноны, в частности тот, который исключал ВЗ)
Диспенсацинализм[2]
Этот герменевтический подход держится того, что Бог осуществляет свою программу спасения в различных периодах (диспенсациях) человеческой истории. Закон Моисея принадлежит только диспенсации закона (Исход 20 — Малахии) и не имеют никакого отношения к христианам, живущим в диспенсации благодати.
Л. С. Чафер: «Только те отрывки из Священного Писания, которые обращены непосредственно к детям Божиим под благодатью, могут быть использованы для применения… И это не значит, что христианину следует подчинять свою жизнь тем руководящим принципам, которые выражали волю Бога людям, живущим в период других диспенсаций».
Чарльз Райри отвергает популярное разделение закона на моральный, церемониальный и юридический и утверждает, что Христос упразднил весь закон, включая и десять заповедей. Новозаветные христиане не обязаны подчиняться закону Моисея, но только закону Христа.
Богословие завета
В противовес диспенсационалистским убеждениям, реформаторские богословы видят большую связь между двумя заветами, утверждая, что священная история может быть рассмотрена как единый завет благодати, который продолжается от Авраама через Моисея и теперь он продолжается в Церкви. Христиане живут не в новом, а в обновленном завете.
«Таким образом, априорно, христианин обязан жить в повиновении ко всем законам, данным на Синае. Однако, многие из заповедей больше не применимы по причине новых обстоятельств, связанных с пришествием Христа. Все 613 заповедей, как это утверждается, разделены на три категории: моральную, церемониальную и гражданскую. Гражданские законы были временными, предназначенными для управления теократическим государством, которое Бог счел целесообразным прекратить, и поэтому эти правила оказались более не действительными. Аналогично и церемониальные законы имели ограниченную временем функцию, а именно, они символически указывали на Христа, с пришествием Которого они завершили свои цель и действие. Что остается — так это Божественные бесконечные моральные законы, такие как Декалог и повеление любить Бога и ближнего своего, которые и остаются обязательными для всего Божьего народа на все времена».
Адвентисты Седьмого дня
Их позиция исходит из перспектив богословия завета. Они утверждают, что не последовательно принимать 10 заповедей и отвергать четвертую. Весь Декалог, включая празднование седьмого дня является обязательным для христиан. Кроме того, адвентисты седьмого дня верят, что диетический или гигиенический закон, данный Богом на горе Синай, также должен быть соблюдаем.
Теономическая теория или реконструкционизм
Эта новая позиция среди реформатский теологов (Chalcedon school) утверждает, что не только моральный закон, но и гражданские законы обязательны для выполнения. Только церемониальный закон завершил свое существование с приходом Христа, но не было никакого основания для отмены гражданского закона. Правительства всех стран и всех времен должны подчиняться этому закону. Такие гражданские злодеяния как прелюбодеяние, отступничество, колдовство, гомосексуализм, нарушение субботы и другие — должны быть наказаны высшей мерой наказания.
Теория духовных принципов
Это еще один подход, который, по всей видимости, лучше всего объясняет двойственный взгляд Нового завета на закон. В его основе лежит убеждение в том, «что, легально ни одно из 613 соглашений Синайского завета не относится к новозаветным христианам, включая и так называемые моральные законы, когда в тоже время, в назидательном и педагогическом смысле, все те же 613 заповедей применимы для верующих, включая и все церемониальные и гражданские законы». Повелительным для нас остается духовный принцип заповеди, т.е. дух, а не буква.
РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ ДУХОВНЫХ ПРИНЦИПОВ
Негативный подход
(Или почему ветхозаветный закон не может быть законным для нас сегодня). Представим несколько ключевых тезисов, свидетельствующих о невозможности исполнения ветхозаветного закона новозаветными христианами.
- Новый на смену Ветхому
Данная конструкция словосочетания имеет теологическое значение. Новый завет стал не дополнением к Ветхому завету, но пришел на смену ему. «Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению». (Евр 8:13 и далее, 1 Кор 11:25; 2 Кор 3:6; Евр 8:6-13; 9:15-18; и др..; ср. Иер 31:31-34)
«Когда новый контракт, например, в труде заменяет старый, понятие старый, обычно перестает быть обязательным для исполнения. Возможно, что по разным причинам стороны заинтересованы в старом контракте, но он теряет свою юридическую силу. Новый, а не старый обладает юридической силой». Итак, согласно утверждениям Нового Завета, ветхозаветный закон более не имеет над нами законной власти.
- Географическая относительность Ветхозаветного Закона
Еще один аргумент в пользу того, что большинство из 613 заповедей невозможно применить для церкви.
Закон был изначально предназначен для регулирования жизни людей, живущих в отличительных географических и климатических условиях Израиля, и многие правила при этом вообще непонятны, неприменимы и даже бессмысленны в условиях другого климата.
Взять, к примеру закон из Исх 29:22, определяющий правила приношения курдюка барана (жировой нарост в области хвоста у курдючных овец. Это правило неосуществимо для людей, живущих в многих регионах мира, где о палестинских тучных овцах, с уникальными пяти-восьми килограммовыми хвостами ничего неизвестно, если не говорить о многих племенах земли, которые вообще никогда не видели каких-либо овец.
Вот только несколько стихов подтверждающих географическую и климатическую обусловленность закона Моисея — Лев 23:5-20, Вт 16:1, 9 (заповеди о праздниках были связаны с сельскохояйственным циклом Израиля, что в свою очередь было уместно именно в соответствующих климатических условиях); Вт 14:4 и т.п.
Тот факт, что большинство из заповедей обусловлены географически и климатически, говорит о том, что они не возможны для исполнения теми, кто живет вне Палестины, а это значит, что эти законы никогда не предусматривали, что их будет выполнять христианская церковь, рассеянная по разным местам Земли с разным климатом.
- Культурная относительность
Синайские законы были даны людям, живущим в культуре древнего Ближнего Востока. Многие из этих постановлений не имеют смысла в условиях других культур. Например, правило из Вт 22:8, требующего от хозяина дома изготовления парапета на его крыше, имело большое значение в культурном контексте древнего Израиля, где крыши, помимо своего основного предназначения, были местом для приема гостей. В культурах других народов, где крыши домов не являются местом развлечения компаний, это правило будет совершенны бессмысленным. См. также – Исх. 21:1-11; Вт 21:15-17; 25:5-10 и т.п.
- Национальная относительность
Свод законов был дан для регулирования различных аспектов жизни определенной нации. Например, этот свод определял границы нации, систему управления, юридическую систему. Но христианская церковь — это не нация и не государство. В ней нет границ и судебных органов. Вт 17:8-13, Вт 17:14-20 (или почему многие православные требуют царя); Числ 34:13-18; Вт 19:1-13; 23:3-6 и т.п.
Более того, Закон предусматривал гражданское судебное воздаяние за его нарушение. Кто из сторонников строгого подчинения закону призывает к смерти за прелюбодеяние?
«Закон без наказания становится просто хорошим советом. Наказанием за нарушение первых четырех заповедей Моисеева закона была смерть. Только теократия могла воплотить в жизнь такие законы. Никакое правительство, деноминация, или общество даже не претендуют на воплощение их сегодня».
Таким образом, Закон Синая был предназначен для определенного времени, для определенного народа, живущего в определенном месте. Более 95 процентов заповедей обусловлены культурой, географией, и поэтому их невозможно (во всяком случае, в точности, а закон требует полной подчиненности) исполнять христианам, которые живут сегодня по всему лицу Земли. Этого одного факта достаточно, чтобы показать, что этот свод законов не имеет более юридической силы над христианами, и не может более представлять обязательный порядок для устройства христианской церкви. Как же насчет селективного подхода к закону? Например, делению на моральную часть, гражданскую и церемониальную?
- Целостная природа Закона
Как уже отмечалось выше, некоторые христиане, чтобы сохранить легальность закона над жизнью христиан, предлагают рассматривать закон в трех его составляющих, где моральная составляющая является вечной, а гражданская и церемониальная — временными.
В таком делении существует одна главная проблема — оно искусственно. Новый завет представляет закон как некое единое неделимое целое. Нигде нет и намека на возможность подчиниться только части закона. Если кто-то обязан подчиниться закону, то речь идет обо всем законе. В Галатам Павел говорит, что всякий человек, кто обрезывает себя, должен подчиниться всему закону (Гал 5:3). Иаков говорит, что нарушение одной заповеди закона делает виноватым человека, как если бы он нарушил весь закон (Иак 2:10).
Некоторые также различают более важные и менее важные заповеди, подобно тому, как это различал Иисус (Мф. 23:23). Новый завет не призывает нас обрезываться, но призывает возлюбить Бога и ближнего, где, несомненно, последнее является более важным, чем первое. Однако такое деление не представляется убедительным. Иисус не говорит о более важных законах и менее важных. Он говорит о более важном в законе и менее важном. Иисус согласен с Осией 6:6, Амосом 5:21-24; Михеем 6:6-8, что внутренняя сущность закона, принципы и цели более важны, чем просто буква закона или чем устная традиция интерпретации закона.
Более того, само понятие моральной категории закона представляется весьма сомнительным. Какая из 613 заповедей не носит морального характера? Разве постановления о перилах на крыше не содержат моральных аспектов? Даже беглый взгляд не может не заметить, что многие так называемые церемониальные и гражданские законы несут в себе вечные неизменные принципы морального закона. С другой стороны, моральные законы содержат в себе культурно обусловленные элементы. Например, заповедь субботы (Вт 5:12-15) — где речь идет о рабстве, и о животных. Более того, пятнадцатый стих говорит, что речь идет об Израиле.
«Многие законы Израиля принадлежат двум категориям. Например, закон о десятине, принадлежащий как религиозному, так и гражданскому кодексу. Десять заповедей занимают ключевое место в законе, но Христос учил о самой великой заповеди, которая не была в числе Десяти (Мф 22:36-37)».
Таким образом, разграничение закона на категории не представляется ни оправданным, ни возможным.
«Никакой современный легалист не хочет подняться на вершину горы Синай с ее огнем и громом, но многие думают, что сделать короткую прогулку возле ее предгорья было бы хорошим делом. Но касаться горы в ее основании было столь же фатальным, как и восхождение на вершину (Евр 12:18-21). Единство Моисеева закона оставляет только две альтернативы: или полное избавление или полное подчинение всей ее системе».
В тоже время, как уже отмечалось, новозаветные авторы не только не отвергают закон, но видят в нем назидательную ценность.
Позитивный подход
Как уже описывалось выше, многие тексты Писания говорят о некой достаточно тесной связи между законом и христианами 1 Кор 9:8-10; 2 Тим 3:16-17; Иак 1:25; 2:8-12; 4:11. Авторы Нового замета очень часто прибегали к Ветхому завету, предписывая христианам какую-либо норму поведения. Даже термин — беззаконный (avnomoj), часто употребляемый в НЗ для определения греха, подразумевает некую связь с законом Моисея Рим 6:19; 2 Кор 6:14; Тит 2:14 и др.
Важно также отметить, что новозаветные авторы видели в законе прежде всего явную и/или неявную (типологическую) связь со спасением во Христе. Закон в целом и в частности исполняет свою главную функцию — мотивировать ко спасению (через демонстрацию греховности человека) и указать на него. Другими словами, для новозаветных авторов закон имел прежде искупительное значение. Среди многих текстов Нового завета, демонстрирующих связь закон со спасением, особым образом выделяются тексты Посланий к Римлянам, к Галатам и Евреям.
Но также закон сохранял для них свою этическую ценность, продолжая, хотя и в несколько ином свете, питать новозаветных верующих вечными истинами, данными еще в Ветхом завете. См. Иак 2:10-12, 4:11, 1Кор 14:21, 34, 2Тим 3:16-17, а также многочисленные ссылки на ветхоаветные истории и персонажи в качестве как позитивного (как надо поступать, к примеру — 1Петра 3:3-5), так и негативного (как не надо поступать, к примеру — 1 Кор 10:610, Евр. 11 глава)
ВЫВОД:
Учитывая, что
- закон не имеет над нами юридической власти,
- но в тоже время, отношение к закону в НЗ представляется весьма позитивным,
- а также, что весь закон содержит в себе моральную составляющую (притом, относящиеся не только к так называемой моральной части закона, но и гражданской и церемониальной)
мы приходим к выводу, что закон имеет связь с христианами через его моральную составляющую, минуя историко-культурные факторы, а именно через дух, а не букву закона.
Иллюстрация: ЯЙЦО, где белок — историко-культурная обусловленность закона, а желток — ее вечная непреходящая сущность (принцип).
«Это более логический и библейски обоснованный подход к закону, который сохраняет для христиан не только самое сердце так называемых моральных законов, но также подчеркивает моральные истины и принципы, безусловно самый дух, каждой из 613 заповедей». Признавая, что в определенном смысле весь закон Моисея не является обязательным для исполнения, весь закон возвращается к нам в другом значении.
Во 2 Тим 3:16 Павел утверждает, что все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности. Здесь очевидно, что все заповеди обязательны для изучения, потому что они, во-первых, носят познавательный (откровение), и, во-вторых, педагогический характер. Когда Павел говорит о законе, он говорит не о нашей обязанности подчиниться закону (в полном смысле этой фразы, ведь закон требует полного подчинения), а о ценности закона. Это значит, что все законы вдохновлены Богом и каждый из них полезен для выявления богословской истины, для исправления неправильного понимания и поведения, для обучения христиан в праведности.
Потрясающая ценность закона для христиан в том, что закон отражает ум, личностные качества, ценности, приоритеты, то, что нравиться и не нравиться Законодателю. Каждая заповедь, данная Богом древнему Израилю (также и каждое заявление Бога через Его пророков) отражает Божественные мысли и пути и поэтому является теологическим сокровищем для нас. Другими словами, непреходящая ценность закона в том, что он отражает лик нашего Бога, Который вечен в Своих качествах.
Иллюстрация: ЛИНЗА, где свет — это вечные истины о Боге и от Бога (Бога мы познаем как через Его имена и атрибуты, так и посредством Его воли, отраженной в Его заповедях). Линзы — историко-культурная ситуация ветхозаветного Израиля, которая стал призмой через которую вечные истины о Боге и от Бога были преломлены (не искажены, а именно преломлены).
Бог выразил Свою волю Израильскому народу, применительно к их исторической, культурной, географической ситуации. Кроме прочего, это говорит о том, что Господь желает, чтобы Его вечные истины не остались далекой абстракцией, но нашли практическое применение в жизни Его людей.
Церковь Иисуса Христа, находясь в разных исторических, географических и культурных условиях, не имеет столь скрупулезное и «приземленное» выражение Божьей воли, иначе нам нужны были тысячи, если не миллионы Библий! Однако, Церковь Христа имеет «ум Христов» (через новозаветное учение, данное нам, и Дух Божий, пребывающий в нас), дающий нам способность видеть в преломленном некогда Божьем откровении, данном Израилю, вечные и непреходящие истины, которые мы призваны преломлять и «приземлять» в наших историко-культурных условиях.
Так, например, истина о Боге как Источнике жизни, Который дарит жизнь нам и повелевает ее ценить, преломлена в историко-культурных условиях Израиля в виде перил на крыше (в условиях Востока, крыши были частым местом отдыха, а потому нуждались в соответствующей «системе безопасности» — перилах). Тот же самый Бог, дарующий жизнь нам сегодня, призывает и нас ценить жизнь. Эта истина должна обрести практическую форму в наших условиях (например, позаботиться о пожарной безопасности наших домов, электрической безопасности или просто исправности тормозной системы наших автомобилей!).
Стоит подумать, какое неоценимое практическое значение могут оказать для нас «ветхие» заповеди о межах на поле, гигиенических лопатках, заповеди о десятине, субботе и т.п.
Следовательно, богословские взгляды, которые мы приобрели от особенных ветхозаветных законов не только улучшают наше знание и понимание Бога, но будут представлять важные практические значения для нашей собственной жизни, если мы следуем им и изменяем наше поведение и мысли в ответ на наше знание о Нем и Его путях (Павел говорит в 1Кор. 9:9-10 об этом). Именно в этом смысле, каждая из 613 заповедей полезна и необходима для христиан.
Свободный от закона верующий не остается без необходимого мерила праведности. В отличие от одного знакомого мне пастора, который запрещает преподавателям Воскресной школы изучать Десять заповедей из-за боязни возвратиться под иго закона, мы имеем верное, не обременительное для христианской свободы, основание для изучения и применения Ветхого завета.
Возможно, наивысшей ценностью закона является его непреходящая роль в истории искупления. Если в предыдущем абзаце мы говорили о законе, отражающем личность нашего Бога, то здесь о законе, отражающие Его дела, наивысшая суть которых — спасение грешников. Ветхий завет многообразно (разными путями и методами) свидетельствует о грядущем спасении во Христе. Он понуждает людей ко спасению, показывая им греховность, и он же указывает на спасение от греха через жертву Агнца. Отказаться от Ветхого завета — это отказаться от красоты и силы Нового завета, которому служил и продолжает служить «старый, строгий и верный друг» — закон. Он не только, посредством многих заповедей, показывает нам наш грех, а, следовательно, нужду в спасении, но и многими образами демонстрирует искупительный замысел всего Писания.
Итак, для нас сохраняется теологическая, искупительная и этическая ценность закона.
ПРАКТИЧЕСКИЕ ШАГИ В ПРИМЕНЕНИИ ВЕТХОЗАВЕТНЫХ ЗАПОВЕДЕЙ
В заключение этого раздела я приведу «теоцентричную герменевтическую процедуру» предложенную Дэвидом А. Дорсеем для правильной интерпретации и применения ветхозаветных законов.
- В первую очередь необходимо напомнить себе, что закон не является в буквальном смысле предписанием для христиан. Этот закон был дан Израилю как выражение Завета с ним. Когда мы смотрим на этот закон, мы заглядываем через плечи израильтян в их внутреннюю жизнь точно также, как слышим весть Иеремии, обращенную к Иерусалиму в течение последних дней перед падением города.
- Определить первоначальный смысл, значение и цель заповеди. Почему Бог установил ее? Какие мотивы двигали им?
- Определить теологическое значение закона. Что этот закон открывает нам о Боге и о его путях? Известно, что закон открывает значительную информацию о самом Законодателе. Итак, что этот закон говорит нам о Божием образе мысли, о Его личности, о Его качествах, отношениях и приоритетах; что Ему нравиться или не нравиться, и какие этические стандарты Он хочет видеть в тех, кто любит Его? Что этот закон говорит о нашей нужде в спасении и/или приоткрывает нам путь к спасению?
- Определение практического применения богословского открытия при изучении закона для новозаветной ситуации. Не только заповедь о субботе обогащает христианский опыт поклонения Богу. Перила на крыше — обязывают в конечном итоге нас заботиться о безопасности наших ближних. Не все христиане имеют собственные поля, чтобы оставлять на них остатки нуждающимся, но скрытая за древней заповедью истина о милости к нищим, может не менее полно быть применима и сегодня.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО к вопросу о «новозаветном богословии»
- ПЛЮС в том, что новозаветные теологи критически относятся к субъективному, селективному, редукционистскому и т.п. подходам в применении ВЗ к новозаветным христианам
- ПЛЮС в том, что они видят наивысшую ценность закона, а именно его искупительное предназначение; в контрасте с теми, кто не смотрит на закон через призму наивысшего и завершенного откровения во Христе;
- МИНУС же в том, что они пренебрегают продолжающейся доктринальной и практической ценностью закона.
- Если, образно говоря, традиционный подход к пониманию ВЗ можно представить в виде стола на котором стоят множество разных блюд, то подход новозаветного богословия ставит посреди этого стола Чашу с Вином как главное блюдо от ветхозаветного пира. Проблема на мой взгляд (хотя и несколько утрированно) в том, что новозаветные теологи на данном столе оставляют ТОЛЬКО Чашу с Вином, пренебрегая пользой и питательностью других блюд.
- Другой образ: Ветхий завет в несколько утрированном восприятии новозаветными теологами воспринимается как «строительные леса» для возведения основного здания (нового завета), после чего они более не имеют ценности и подлежат демонтажу. По-моему, Ветхий завет является не «строительными лесами», но частями огромного здания, через которые мы попадаем в его главный зал — Алтарь (новозаветное учение).
- Данный МИНУС приводит, на мой взгляд, ко многим другим минусам, в том числе, и это главное, к обесцениванию понимания богатства самого Нового завета, ведь продолжающийся оставаться для новозаветных христиан Ветхий завет служит тому:
чтобы мы лучше понимали ценность жертвы Христа (как апогея всего Писания и непосредственно Нового завета). Закон (непреходящая и вечная моральная составляющая в каждой заповеди; см. выше) продолжает открывать нам великие моральные стандарты и обличать нашу греховную сущность в их свете. Тем больше этого света мы имеем, тем более видна «наша тьма», что известным парадоксальным образом служит возрастанию нашей любви ко Кресту и Евангелию;
чтобы мы лучше понимали как служить искупившему и освободившему нас от клятвы закона Иисусу Христу. Ныне мы служим Христу не как подзаконные, но как свободные, будучи от сердца рабами Христу. Закон продолжает снабжать нас драгоценными истинами (моральными принципами), которые посредством «научения, обличения, исправления и наставления в праведности» созидают в нас духовную зрелость и приготавливают нас ко всякому доброму делу (2 Тим 3:16-17).
[1] Более всего вероятно, что Павел ассоциировал с Писанием именно книги Ветхого завета
[2] Речь идет о классическом и строгом диспенцианализме, который в данном вопросе не согласуется с убеждениями современных диспенцианалистов (к примеру, Джон МакАртур)
Сергей Дрозд
