Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» Иисус сказал ему в ответ: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». Петр говорит Ему: «Не умоешь ног моих вовек». Иисус отвечал ему: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною». Симон Петр говорит Ему: «Господи! Не только ноги мои, но и руки, и голову». Иисус говорит ему: «Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все» (Ин. 13:3-10).
Знаменитая история говорит не только о смирении Христа, но также содержит истину о том, что Христос продолжает очищать верующих. Она представлена в образе омовения, который еще с Ветхого Завета символизировал омытие грехов. К Богу нельзя приблизиться грязным, морально нечистым. Человеку нужно омовение.
Но кто способен омыть нас от нашей нечистоты?
По Божьему провидению именно Иисус берет умывальницу и совершает эту грязную работу. По справедливости это должны были сделать ученики, чему, видимо, помешала их гордыня. Однако с точки зрения истинного смысла омовения никто из учеников и не мог этого сделать. И не только Иуда, но и Петр не мог омыть кого-то от нечистоты, поскольку сам нуждался в очищении. Только Иисус способен омыть нас от скверны. Только святая кровь Христа, которую вскоре Он прольет на кресте, может очистить нас от греха. Именно в ней сокрыт прообраз омовения водою. Без омытия Христом нашего греха мы не способны приблизиться к Богу. Этого не смог сделать даже Петр: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною».
Однако Иисус омыл только ноги, что было понятно, когда речь шла о простом очищении от грязи и пыли. Но Петр, узнав об истинной значимости происходящего, захотел умыться полностью, с головы до пят. Иисус отказал в этом Петру, ведь в том не было необходимости: нам, уже омытым Христом, не нужно омываться снова и снова. Мы спасаемся раз и навсегда. Хлебопреломление в евангельском понимании не является повторением жертвоприношения Христа, как это понимается некоторыми христианами. Мы вспоминаем о Голгофской жертве, а не распинаем Христа вновь. Мы уже омыты.
Но и сказать, что мы вовсе не нуждаемся в продолжающемся очищении, – значит навлечь на себя негодование Христа. Мы и сегодня нуждаемся в освящающем труде Иисуса, поскольку еще ходим во плоти по этой земле. Мы пачкаемся. Очень скоро Петр поймет мерзость этой грязи, когда предаст Иисуса. Такова природа любого нашего греха: избирая грех, мы предаем Христа. И тот же Иисус омывает нас и от этой грязи. Он не препоручил эту работу кому-то или чему-то другому. Христос нам нужен не только для одномоментного омовения или оправдания, но и для продолжающегося очищения.
Следовательно, евангельское хлебопреломление проповедует нам о двух важных истинах: во-первых, оно напоминает о нашем спасении, уже совершённом омытии наших грехов, благодаря жертве Христа; во-вторых, побуждает нас к продолжающемуся освящению, совершаемому Христом в нас, которое включает признание и исповедание своего греха.
Сергей Дрозд
